Содержание
Предыдущая глава
Следующая глава
|
|
39. Сражения в Восточной Пруссии. Бои на Кюстринском плацдарме, в Померании и Силезии. Январь - февраль 1945
За время относительного затишья в конце 1944 года советское руководство сумело накопить резервы для всеобщего наступления. Одновременно с наступлением в Польше войск Конева и Жукова пришел в движение и 2-й Белорусский фронт Рокоссовского, нацеленный на Восточную Пруссию. В отличие от действовавших в Польше фронтов, имевших по две танковые армии, у Рокоссовского была только одна - 5-я танковая армия под командованием Вольского. Начав наступление 14 января, Рокоссовский в течение трёх дней прорвал немецкую оборону; 17-го января в этот прорыв и была введена танковая армия.
Продвигалась она гораздо медленнее, чем танковые армии Жукова. В отличие от Польши, на территории Восточной Пруссии немцами ещё до войны были построены мощные оборонительные сооружения. В ходе войны старые укрепления были модернизированы; на километр фронта приходилось до 4-х долговременных огневых точек. Более упорным было и сопротивление немцев в этом районе.
С 16 января погода улучшилась и Рокоссовский смог использовать свои самолёты для поддержки танковых соединений.
К 25 января корпуса 5-й танковой армии вышли к заливу Фришес-Хафф в Балтийском море. Хоть фронт немецких армий оказался разрезанным, сухопутное сообщение с Восточной Пруссией фактически не было прервано: немцы могли использовать косу Фрише - Нерунг, отделённую от порта Пиллау (Балтийск) лишь узким проливом.
3-й Белорусский фронт, находившийся севернее 2-го Белорусского, и также действовавший против Восточной Пруссии, 13 января тоже перешел в наступление . Фронтом командовал тридцативосьмилетний генерал Черняховский - самый молодой командующий такого ранга. Танковых армий к началу сражения у Черняховского не было; в его распоряжении находились лишь два танковых корпуса. Против войск Черняховского действовали две немецкие армии: 4-я полевая и 3-я танковая.
К 18-му января 3-й Белорусский фронт прорвал немецкую оборону на глубину до 45 км. 22 января был взят город Инстербург, позднее переименованный в Черняховск; к 26-му января войска фронта вышли к внешнему оборонительному обводу Кёнигсберга.
В результате этих боев 3-я немецкая танковая армия оказалась разгромленной; но 4-я армия, на участке которой фронт не был прорван, сохранила боеспособность. Немецкое командование решило отвести эту армию в район Мазурских озер, расположенный западнее. При этом линия фронта значительно сокращалась; две дивизии 4-й армии были направлены для обороны Кёнигсберга, в помощь утратившим боеспособность немецким соединениям.
25 января, выйдя к Балтийскому морю в районе залива Фришес- Хоф, танки Рокоссовского оказались глубоко в тылу 4-й немецкой армии; её командование решило пробиваться на запад, оставив озёрный рубеж. 29 января войска Рокоссовского, пробившиеся к морю, были неожиданно атакованы с востока и вынуждены прекратить наступление.
Отход немецких войск с выгодного рубежа на Мазурских озерах был обнаружен советским командованием 26 января; армии левого фланга 3-го Белорусского фронта перешли к преследованию отходящих дивизий противника. Немецкая группировка, пробиваясь на запад, с трудом сдерживала атаки с востока.
Маневр 4-й немецкой армии не был санкционирован Гитлером; это был фактически самовольный отход, бегство на запад, под видом попытки восстановить связь со своими войсками. Когда Гитлеру это стало ясно, он сместил командующего 4-й армией и командующего группы армий в Восточной Пруссии. Немецким войскам было приказано прекратить отход на запад и удерживать занимаемые позиции. Дальнейших ударов с востока во фланг армиям Рокоссовского не последовало.
Тем не менее, немецкие атаки показали и уязвимость растянутых флангов советских войск, и сохранившуюся боеспособность немецких соединений в Восточной Пруссии. Четыре армии Рокоссовского, включая и танковую, были переданы 3-му Белорусскому фронту для действий против восточно-прусской группировки противника. С оставшимися четырьмя армиями 2-й Белорусский фронт должен был наступать на Померанию - район Балтийского побережья между Вислой и Одером - обеспечивая правый фланг Жукова. К тому времени разрыв между фронтами достигал 100 км, и Жукову приходилось самому прикрывать свой растянутый фланг.
Наступление Рокоссовского было намечено на 10 февраля, одновременно с наступлением на Берлин 1-го Белорусского фронта. В это время немцы интенсивно перебрасывали войска в Померанию с Запада. Из Восточной Пруссии также были переброшены 3 танковые дивизии. Очевидным было намерение немецкого командования нанести удар во фланг 1-го Белорусского фронта, что могло иметь серьёзные последствия.
Ситуация была в чем-то сходной с той, которая имела место в ноябре 1943 года на Украине, накануне Тегеранской конференции, когда из-за поспешного продвижения советских войск немцы смогли провести эффектный контрудар под Житомиром. На этот раз Сталин не стал рисковать.
Решение не торопиться с наступлением на Берлин было принято, по-видимому, в ответ на донесение Жукова, направленное 30-го января, в котором он предупреждал об опасности немецких атак из Померании. 2-го февраля 1-я танковая армия Катукова получила приказ перегруппироваться с Одера на север, для отражения нависшей угрозы.
В это же время шли бои за удержание и расширение плацдармов на Одере, которые оказались более тяжелыми, чем предполагало вначале советское командование. Кюстринский плацдарм, располагавшийся вблизи германской столицы, вызывал особое беспокойство немцев. В течение 2-го и 3-го февраля немецкая авиация беспрерывно бомбила находившиеся на плацдарме соединения 5-й ударной армии Берзарина, сделав свыше 5 тысяч самолёто - вылетов.
Из-за рано начавшейся распутицы грунтовые аэродромы раскисли и советские самолёты не могли подняться в воздух (немцы летали с берлинских аэродромов, имевших бетонные полосы). В результате удары наносились немецкими бомбардировщиками фактически безнаказанно и какие-либо действия советских войск в дневное время стали невозможны. В дальнейшем советские истребители начали использовать в качества аэродромов германские автострады, что несколько выровняло ситуацию. Но в первых числах февраля активность немецкой авиации в сочетании с непрерывными атаками на плацдарм не давали возможность немедленных действий против Берлина.
Оставшиеся у Рокоссовского четыре армии, танковый и механизированный корпуса начали наступление 10 февраля и добились вначале успеха, продвинувшись на 70 км. Им удалось также расширить коридор к морю, отделявший Восточную Пруссию от Померании, взяв 12 февраля город Эльбинг. Тем не менее, нанести серьезное поражение немецкой группировке Рокоссовский не смог. К 19-му февраля возможности войск 2-го Белорусского фронта были исчерпаны и наступление пришлось прекратить.
В то же время, отходя под давлением войск Рокоссовского от Вислы, немцы продолжали подготовку к удару против армий Жукова, с целью отсечь советские войска на Кюстринском плацдарме. 16 февраля такой удар был нанесен силами шести танковых дивизий, которые немецкое командование смогло сосредоточить в Померании.
По советским данным, немцам удалось продвинуться до 12 км; западные источники говорят о двадцати километрах. Во всяком случае, через четыре дня наступление было остановлено и немецкому командованию пришлось оттянуть свои войска назад.
Жуков стал перебрасывать свои войска на север, с целью выйти к Балтийскому морю и вытеснить немецкие войска из Померании, обезопасив свой правый фланг. Эту перегруппировку нацеленный на Берлин 1-ый Белорусский фронт смог закончить лишь к концу февраля.
Если Жуков был вынужден в начале февраля ожидать немецких атак из Померании и отказаться от удара на Берлин, то 1-й Украинский фронт, угроза с фланга для которого была не столь явной, начал запланированное наступление 8 февраля.* Войскам Конева, действовавшим с плацдармов на Одере, предстояло форсировать реки Бубр, Квейс и Нейсе. Прорвав немецкую оборону на фронте 80 км в течение 2-х дней, Конев ввел в прорыв обе свои танковые армии.
|
|
|
|
|
В этих соединениях после январских сражений было уже намного меньше танков. Общевойсковые армии, прошедшие с боями 500 километров, также не имели прежней боеспособности. Но и у немцев не было резервов на этом направлении, и им пришлось срочно перебрасывать войска с запада. Контрудар по наступавшим войскам Конева намечался на их южном фланге, из района Верхней Силезии.
Сопротивление немецких войск, находившихся непосредственно перед 1-м Украинским фронтом, оказалось неожиданно сильным. Общевойсковые армии фронта не смогли самостоятельно окружить крепость Бреслау (Вроцлав). Для этой цели пришлось возвращать 3-ю танковую армию Рыбалко, которая уже форсировала реку Бубр. 15-го февраля окружение Бреслау с 40-тысячным гарнизоном было завершено, осада крепости поручена общевойсковой армии, а 3-я танковая вновь направлена на запад.
4-я танковая армия Лелюшенко к 15-му февраля форсировала реки Бубр, Квейс и захватила плацдарм на западном берегу Нейсе. В это время немцы атаковали с юга растянувшийся фланг 1-го Украинского фронта (одновременно был атакован из Померании и северный фланг войск Жукова); танкисты Лелюшенко оказались отрезанными от основных сил. Угроза окружения возникла и для 3-й танковой армии. Из-за изменившейся обстановки советское командование вынуждено было скорректировать задачи не только 1-го Белорусского, но и 1-го Украинского фронта: от продвижения к Эльбе пришлось отказаться, фронту предстояло лишь дойти до Нейсе и захватить плацдармы на её западном берегу; в дальнейшем намечалось провести наступление в Верхней Силезии, устранив угрозу своему левому флангу.
Лишь 22 февраля Коневу удалось деблокировать 4-ю танковую армию. 24 февраля его войска снова вышли к Нейсе на участке от её устья до города Пенциг и форсировали реку. Но для удержания и расширения плацдармов на западном берегу Нейсе уже не хватало сил; несколько небольших плацдармов советским войскам пришлось эвакуировать. Операцию против немецких войск в Верхней Силезии 1-й Украинский фронт смог начать лишь 15-го марта.
3-й Белорусский фронт, наступавший в Восточной Пруссии, к концу января расчленил противостоявшие ему немецкие войска на три отдельные группировки: одна из них находилась на Земландском полуострове, другая - в районе Кёнигсберга, и третья - южнее Кёнигсберга, в Хейльсбергском укрепленном районе. Кёнигсберг оказался изолированным от порта Пиллау, через который ранее шло снабжение города.
В начале февраля произошли изменения в структуре командования советских войск: одновременно с передачей четырёх армий 2-го Белорусского фронта 3-му Белорусскому, тот в свою очередь должен был передать свои войска на Земландском полуострове 1-му Прибалтийскому фронту, армии которого переходили во 2-й Прибалтийский фронт. Три разрозненные группировки в Восточной Пруссии поручалось ликвидировать 3-му Белорусскому и 1-му Прибалтийскому фронтам.
10 февраля 3-й Белорусский фронт начал наступательные операции против немецкой группировки в Хейдельсбергском укрепленном районе, оборона которого включала 900 железобетонных оборонительных сооружений. Несмотря на крупные потери, войскам Черняховского в течение продолжительного времени не удавалось осуществить прорыв; сам командующий 18-го февраля погиб. Сталин поручил командование 3-м Белорусским фронтом Василевскому, который прекратил атаки ослабевших армий и стал готовить войска к новому наступлению.
15 февраля, за три дня до гибели Черняховского, о тяжелом положении на соседнем фронте, терявшем множество людей в бесплодных атаках, сообщил в Генштаб маршал Рокоссовский (в неудачном сражении принимали участие недавно подчинявшиеся ему армии). По-видимому, Сталин санкционировал прекращение атак лишь после 20 февраля, когда фронтом стал командовать Василевский.
1-й Прибалтийский фронт Баграмяна в это время также потерпел неудачу, действуя одновременно против немецких войск в районе Кёнигсберга и на Земландском полуострове. Успех немцев в обороне привёл и к более активным их действиям: с помощью переброшенных морским путем из Прибалтики дивизий было решено восстановить связь Кёнигсберга с портом Пиллау и с Земландской группировкой.
Для этой цели 19-го февраля немецкими войсками были нанесены встречные удары из Кёнигсберга и Земландии, при этом немецкому командованию пришлось снять большую часть войск, оборонявших Кёнигсберг. Через три дня немцам удалось пробить коридор и снять блокаду восточно-прусской столицы; советские войска не смогли восстановить положение, несмотря на кровопролитные бои, которые велись до конца февраля.
Сталин остро отреагировал на неудачу 1-го Прибалтийского фронта, переименовав его с 24 февраля в Земландскую группу войск и подчинив эту группу 3-му Белорусскому фронту. Таким образом, Василевский фактически имел в своем подчинении армии двух фронтов, оставаясь формально, как и Жуков, командующим одним фронтом.
Безрезультатные наступательные действия в Восточной Пруссии настолько обескровили советские войска, что подготовка их к новому наступлению заняла у Василевского двадцать дней (с 21 февраля по 12 марта). Василевский, являясь вторым после Жукова военным советником Сталина, смог использовать свой авторитет не только для прекращения безрезультатных атак, но и для того, чтобы оттянуть на несколько дней начало нового наступления, с целью накопить больше боеприпасов для подавления немецкой обороны (это же было им сделано в конце апреля 1944 года, перед штурмом Севастополя). Длительная пауза в Восточно-Прусской операции объяснялась ещё и тем, что пополнения направлялись, в первую очередь, фронтам, нацеленным на Берлин.
|
|